Премьера «Уваскрэсенне Лазара» прошла в Гомельском драматическом театре |
Источник: www.sb.by | 19 июня 2018 года Автор: СБ Беларусь сегодня |
Гомельский областной драматический театр недавно показал премьеру психологической драмы с изящным детективным налетом в стиле английской классики, получилась такая штучка а–ля «Опасный поворот» Джона Пристли — «Уваскрэсенне Лазара». Маячат перед глазами и другие великие работы, действие которых происходит в замкнутом помещении, в реальном времени, здесь и сейчас. Вспомнились «12 разгневанных мужчин» Сидни Люмета и вольный ремейк с поправкой на российские осины «12» Никиты Михалкова, и «Гараж» Эльдара Рязанова, и вторая серия детектива Леонида Пчелкина «Кража» по одноименной пьесе Джека Лондона, где герой Иннокентия Смоктуновского обыскивал собственную дочь в исполнении Анастасии Вертинской в присутствии посторонних. Но давненько не накрывало меня волной такого трепетного дзена, как на премьере в Гомеле. Поневоле заговорит в тебе на таком спектакле голос крови: и дедушка — скромный виленский ювелир, и бабушка–гимназистка в белом жабо, и скромные улочки Двинска, и сосед, художник Марк Ротко. И другой дедушка тоже в тебе заговорит на гомельской премьере: в кожанке, при кобуре, с мандатом. «Невысокий старый человек», как у Николая Гумилева в стихотворении «Рабочий».
«Уваскрэсенне Лазара» — от и до наш «фирменный продукт». Образцовый пример театрального импортозамещения: и автор пьесы, и режиссер, и художник, и, естественно, актеры — все наше, свое. Автор пьесы драматург Глеб Гончаров (для которого эта премьера — дебют в театре), вдохновившись конкретными историческими фактами, написал собственную фантазию из жизни белорусской шляхты XIX века. Отправной точкой стал исторический факт: в 1883 году император Александр III издал указ об амнистии участников январского восстания 1863 — 1864 гг. на землях бывшей Речи Посполитой, отошедших к Российской империи. Участники тех драматических событий встречаются на праздничном ужине после долгого перерыва. Как в любой хорошей драматургии, праздничное застолье превращается в допрос с пристрастием. И кусок уже не лезет в горло. Кто же предал их предводителя? Какие цели они, собственно, преследовали? Такие ли уж розовые зайчики сами? Чего добивались? Так ли безупречны идеалы или скрывались за ними меркантильные цели? Признания следуют одно за другим, ошеломляя зрителя, ввергая его в замешательство. Добрый зритель в 9-м ряду. |
|
ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ СТАТЬИ |