«Порвать себя на мелкие кусочки, а потом всё починить»: актриса Вера Грицкевич о театральной жизни
Как люди приходят в театральное искусство? Самыми разными путями, и они поистине неисповедимы. Одни оказываются на сцене по воле случая, для других же, наоборот, всё давно предрешено. Причём ещё до рождения. Пока малышка Вера пребывала в блаженном неведении в животе у мамы, сама мама – главный художник Гомельского облдрамтеатра Татьяна Стысина – трудилась над «Чайкой», носилась с эскизами, делала шляпы, оставаясь на работе до последнего. В какой-то момент режиссёр спросил: «А где же Стысина?» – «А она девочку родила», – прозвучало в ответ. И хотя ребёнок отнюдь не собирался покорять театральные подмостки, судьба всё расставила по полочкам. Так что сегодня разрешите представить артистку драмы Веру ГРИЦКЕВИЧ.
В академию с тремя десятками.
Когда с детства варишься в творческой среде, тебя записывают туда автоматом и практически навсегда. Да, Вера училась в школе с эстетическим уклоном. Да, играла на виолончели и вела мероприятия, в общем, всячески старалась находить легальные способы прогуливать уроки, засиживаясь в комнате школьника. Но о театральной жизни всерьёз никогда не думала. Когда же пришло время поступать, артистка облдрамтетара Татьяна Змитюро спросила девушку:
– Почему не на актёрское?
– А как же деньги?
– А аплодисменты?
– Нет, спасибо. Я так не хочу. Профессия должна кормить, – парировала Вера. Ну и с этим трудно спорить. Как показывает практика, служение театру редко оказывается прибыльным делом.
Девушка признаётся: была возможность попасть в российские вузы, поступить на режиссёра, да ещё и на бюджет. Но здесь, наверное, включился юношеский максимализм, желание решать самой, добиваться поставленных целей и нести ответственность. Тоже самой. В результате, даже несмотря на свой прагматизм, Вера оказалась в Белорусской государственной академии искусств, на курсе у народной артистки нашей республики Зои Белохвостик.
– С поступлением вообще получилась целая история. Ну, конечно, я особо не готовилась. После первого тура ребята выходили с тройками, четвёрками. Я про себя молилась: хоть бы получить минимальный проходной балл. А потом – бах! Получила три десятки. Помню, стою на высоченных шпильках, читаю монолог, а комиссия просит разуться, потому что ноги ходуном ходят, – смеётся собеседница. – Разуться-то я разулась, но только ничего не изменилось. От волнения тогда вся перетряслась.
Тем не менее, впечатлить преподавателей академии удалось, и затем начался кропотливый труд. С девяти утра до девяти вечера – по-другому студенты дневного отделения просто не живут. Так прошло два года. Но потом накрыло разочарование. Нет-нет, не в актёрской профессии, в образовательной системе.
– Началась депрессия. Я поправилась на восемь килограммов, и это был ад, потому что раньше я всегда могла есть сгущёнку банками, при этом оставаясь в одном весе, – уверяет актриса. – Зоя Валентиновна тогда поддержала. Я похудела, вернулась в строй, но всё-таки перевелась на «заочку». В итоге процесс получения диплома немного затянулся. Сейчас я на последнем курсе. Правда, переживаю, чтобы из-за этой ситуации с коронавирусом, вообще всё благополучно завершилось и в руках оказалась та самая «корочка».
Зубрить тексты? Ну уж нет!
На службу в Гомельский облдрамтеатр Веру приняли 16 февраля 2016 года. А уже 27 марта, в свой профессиональный праздник, стало известно, какой же будет её первая роль.
– Из Питера к нам приехал режиссёр ставить «Ромео и Джульетту». И так получилось, что он попал на наш открытый капустник, приуроченный к Международному дню театра. Здесь он меня и увидел, – вспоминает девушка. – В 18 лет мне доверили играть Джульетту. Это был мой дебют.
Наверное, не нужно объяснять, что большинство молодых актёров начинают свой путь с массовки, эпизодических ролей, появляясь на сцене буквально на считанные минуты. А тут сразу главная роль, сильный персонаж, чуть ли не всё внимание зрителей. Согласитесь, боевое крещение ещё то.
– На премьере, когда закрылся занавес, я поняла, что меня нет, – улыбается артистка. – Бегают люди, кто-то поздравляет, а у меня космос перед глазами, я в какой-то прострации. Отпустило только через пару дней. Знаете, это один из тех спектаклей, с которыми очень сложно расстаться. Конечно, когда-нибудь его спишут из репертуара, но мне будет трудно сказать «прощай» своей героине.
Когда актёры отыгрывают огромные пьесы, просто невозможно не задаться вопросом: как они запоминают столько текста? Может, существует какой-то секрет, о котором простые смертные не догадываются?
– Не учить – это главное правило, – делится мнением Вера. – Лично я ни один текст не зубрила. Во-первых, сначала идут читки. Когда 15 раз ты читаешь одно и то же, волей-неволей уже запоминаешь каркас: улавливаешь смысл, отслеживаешь последовательность. К примеру, Шекспир вообще даётся легко, потому что в стихах. Сейчас же мы ставим «Вишнёвый сад», это уже сложнее, так как режиссёр Зураб Нанобашвили просит, чтобы Чехов оставался Чеховым, а значит, текст должен быть дословным. Но всё равно наизусть не учу. Пробовала – не получается.
Видимо, так это не работает.
Премьера назначена на апрель. Но сейчас сложно о чём-то говорить наверняка. Учитывая непростую эпидемиологическую ситуацию, люди всё чаще остаются дома, спектакли отменяют.
– Если честно, немного страшно. Как это я не буду ничего играть? Есть даже какая-то обида пятилетнего ребёнка, которого обещали отвезти в парк и не отвезли, – признаётся собеседница. – На самом деле, что бы ни говорили, есть разница, когда играешь при полном зале, а когда при полупустом. Чувства очень противоречивые. С одной стороны, спасибо, что пришли, мы на сцене ради вас, но с другой… Не получается равного энергетического обмена. Туда поток идёт, а обратно не возвращается.
«Каждый раз внутри что-то ломается».
Мама Веры Грицкевич Татьяна Стысина по-прежнему творит в Гомельском облдрамтеатре. Случаются ли у них конфликты? Конечно, случаются, всё-таки два творческих человека.
– Иногда мы целиком и полностью сходимся во мнениях, иногда, как говорится, по разные стороны баррикад. Есть и критика, есть и похвала. Не скажу, что это плохо. По правде, не знаю, как бы я без этого обходилась, – не скрывает девушка. – Все спектакли с моим участием, конечно, мама видела. Знаете, в театральном, как и в цирковом искусстве, всегда были династии. Только в цирке почему-то это до сих пор приветствуется, а вот в театре – уже не очень. Хотя, мне кажется, это здорово.
Многие из нас говорят, что работа – их второй дом. Для актёров театр – скорее первый, главный. Здесь они буквально живут, вращаясь в бесконечном потоке репетиций, примерок и премьер.
– Дома только сплю, даже не всегда там завтракаю, – смеётся актриса. – Если я не в театре, больше устаю, маюсь. А так постоянно пребываю в рабочем тонусе: мне надо попить чаю, поболтать с людьми, просто походить по нашим коридорам. Так я настраиваюсь.
Наверное, в каждой профессии есть тот самый особый момент с мурашками по телу. И у Веры таких удивительных мгновений много.
– В «Ромео и Джульетте», когда героиня умирает, начинает играть музыка. Она действует на меня просто невероятно. Тут и мурашки, и бабочки… Чувствую какой-то сгусток энергии, который собирался, собирался и, наконец, вышел. Всегда слёзы на глазах, – рассказывает артистка. – «В рыбе моей мечты» очень сильный финал первого акта. Каждый раз внутри что-то ломается. Ощущение будто за 15 минут я порвала себя на мелкие кусочки, а теперь за те же 15 минут нужно починить. Если это сказка, обожаю смотреть детям в глаза, хоть актёрам и советуют глядеть на макушку, чтобы не сбиться. Взглядом ребёнок будто мне отвечает, и в эту секунду внутри всё переворачивается.
Блицопрос
– Что больше мотивирует: кнут или пряник?
– Пряник, конечно. Хотя кнут тоже нужен, чтобы встряхнуть, если разленилась и засиделась. Но кричать на меня нельзя. Сразу начинаю плакать.
– Классика или современность?
– Под настроение. Сегодня хочется одного, завтра – другого.
– Падала хоть раз на сцене?
– Ооо, это точно про меня. Часто падаю, но даже партнёры не замечают.
– Талантливыми рождаются или становятся?
– Рождаются. Как можно научить человека без слуха и голоса петь? Никак. Поэтому, думаю, какие-то задатки даются человеку свыше, а ему нужно их развивать.
– Веришь в судьбу?
– Верю в карму, в принцип бумеранга. А ещё постоянно ловлю себя на мысли: чем проще отношусь к жизни, тем легче сама жизнь.
26.03.2020